Когда-то здесь был только бетон. Теперь резиновая крошка, которая уже больше пятнадцати лет проникает по все большее количество квартир, и никуда оттуда уже не денется. Сколько поколений мне удалось здесь увидеть? Три? Четыре?
Рафа Леао. Такой интересный и неочевидный выбор. Хороший. Сезона 21/22, когда футболист еще не растратил былую прыть и на поле казался действительно существом с другой планеты. Легкость Роналдиньо и длина шага Холланда. Для этого игрока пространства, которые надо покрывать на поле — не имеют никакого значения.
Как ты в нем это разглядел, малыш? Почему не кто-то другой? Как сейчас происходит выбор кумира? Каким образом игрок попадает в ваше маленькое сердце? Мне уже не узнать. Возможно, здесь нет никакого контекста и футболку для тебя заказал отец – ярый болельщик «Милана». Но так ли это важно? Для меня – нет. А вот то, что ты просился на поле, а когда тебя взяли играть, спустя час игры по-прежнему не хотел уходить – это да. Кажется, ты был первым, футболистом, которого я сфотографировал на телеобъектив. Встретив тебя на поле спустя полтора года, был безумно рад, но ты об этом не знаешь.
В этот знойный летний день с тобой на поле было еще двое мальчишек. Ребята повзрослее приходят позже. Со спины ты кажешься очень удрученным. Немыслимо одиноким. Скованным. Я тогда долго думал о том, что с тобой случилось. Надеюсь, ничего, и ты просто вымотался от игры в футбол.
Мяч «Адидас». Еще и, кажется, официальный. В любом случае, хороший мяч на поле – это роскошь. Как бутсы нацепить подороже – это да, играть то сразу лучше станем, а как мяч, то всегда у одного. Золотое, незыблемое правило.
В том, как ты поставил ногу на мяч есть что-то доминирующее, контроль.
Парадоксальным образом на этой фотографии считывается опасность. Тень поля не заканчивается, а перетекает в оборванный, размытый человеческий силуэт в правом верхнем углу кадра. Защита ворот, с который ты справишься. Но главное сокрыто в деталях. На твоей голени – путь, который ты проделал, чтобы продолжать играть, изношенность бутс – факт, демонстрирующий твою пластичность, подвижность и сила ног.
Ты относишься к телу как к дневнику и так любишь символизм. Оставляешь на нем следы своей истории, по своей воле. Иногда – не по своей. Но когда ты начинаешь двигаться на полю, ритм меняется, а воздух разрезается от твоих движений. И твое тело не утрачивает этих свойств уже много лет.
Ты все реже появляешься на поле. Помню тебя еще совсем маленького, в школе. И всегда эта печаль на лице, все из-за свода бровей. На поле редко, а если и на нем, то не всегда из-за футбола. Просто с товарищами. Возможно, тебе важнее быть услышанным. Или социально успешным.
Может, ты хочешь быть с кем угодно, только не один. Вот и на этой фотографии, ты идешь от поля – жизненные ситуации и неурядицы все сильнее тебя утягивают, времени становится все меньше. Лицо в тени, но единственно доступный для прочтения глаз направлен?... На мяч? На бутсы? Ты ведь еще не ушел с поля. Возвращайся сюда почаще. Возможно, футбол поможет тебе в трудный момент.
Профессор. В том, как ты одет, как замер после обработки мяча на этой фотографии чувствуется подход. Метод. Я видел тебя впервые, но ты был единственным на поле, у кого был почерк, отчетливый и впечатляющий. В перемещениях, хоть и расслабленных, чувствовался интеллект. Линия забора проходящая через твою голову – признак плохого фотографа, но для меня – метафора бардака в голове. Было ли оно так? Может, ты пришел поиграть будучи надломленным, угнетенным? Глаза из-за выступающих бровей в тени, на расстоянии я могу лишь сказать, что виден интеллект. Все. Кажется, больше мы не встречались.
Скорость, борьба. Резина. Расстояние между стопами – критически маленькое, в доле секунды от божественного касания. Но динамика здесь скорее «от», чем «к». Парень у забора в расфокусе, возвращайся в игру.
В левой части фотографии – отсутствие, безвольность и нежелание бороться за мяч. Ты словно собираешься остановиться у центральной линии, будто ты прямо на финише, но пересекать ленточку не станешь.
Отрезанная голова – случайность, фокус был на игроке справа. Он превосходил по навыкам многих, кто был на поле, идти в отбор часто казалось бессмысленным. Но подобное безволие так часто плодит подобное. И как скоро забывается то сладкое ощущение, когда все на поле выкладываются на максимум.
На фотографии много взрослых парней, но ты смотришь только на мяч. Никто из них для тебя не авторитет, еще минута – и ты снова будешь обводить каждого из них, заставляя играть все грубее.
Ты растешь не по годам. Еще пару лет назад играешь в кино, совсем мелкий. А сейчас с меня ростом, но все такой же юркий, выносливый. Вообще кажется невозможным, чтобы ты устал от футбола. Если бы ты сказал, что любишь футбол, что он в любой момент дарит тебе неподдельное счастье – я бы поверил.
У тебя очень точные движения, ты расчетлив, и в пасе, и в ударе, и в дриблинге присутствует качество. Работа с телом изящна, незаметна. И поэтому классно что бы вписан прямо в середину ромба, а поперечные линии не пересекают твоей прекрасно все анализирующей головы. Парень рядом с тобой – про другое. Он даже не вписывается в этот кадр. Он про хаос. Двигается странно, медлит, не отрабатывает. Мяч приходит к нему сам – и он забивает. Это ведь талант, да?
В сетях сомнений. Ты кажешься одним из тех, кто на многое закрывает глаза, лечит душу компанейским. Ты из баскетбольной среды, это видно и по одежде, и по твоему сложению, но каждое появление на поле – праздник. Как долго ты сможешь убегать? Кем станешь? Смотрю на банку рядом с тобой, и становится так обидно, что я не могу сесть рядом и затеять долгий разговор про школьных учителей. Ты бы обязательно плохо отозвался о тех, кто дорог моему сердце, и в этой разнице была бы печать времени. Но это не породило бы враждебности. Мы же на поле.
На уровне знаков, что сейчас означает эмблема «Зенита». Раньше эта форма могла иметь значение «Смены», все бы понимали, что сейчас их отвозят. Тебя я помню уже как десять лет, но знаю, что ты больше не в профессиональном футболе. Но был там. Ты все еще хорошо играешь. Без усилия, но и без пафоса. Спокойно. Для тебя в футболе – дзен.
В большом футболе ты бы такого не ощутил. И отдал бы здоровье. Все и без того будет хорошо. В твоем жесте на фотографии – легкая небрежность и высокомерие. Усталость вызывает иронию. Изящная линия скул придает важности, образ в целом становится увесистее. Все это находит отражение на поле – не помню, чтобы у тебя хоть раз отобрали мяч. На багаже.
Кого-то из нас раньше объединяла школа – прямо за вашими спинами. Это время давно прошло, для кого-то из вас – пройдет. Но поле останется навсегда. И тут оно интересно не как что-то плоское, в сугубо футбольном смысле, но как магнит, который являет собой матрицу переплетающихся судеб.
И когда мы приходим поиграть в футбол, не нужно, как с близкими задавать вопрос, чтобы ощутить, что время идет, и в каждой из ваших жизней за это время ну точно произошли перемены. В этом течении жизни – вся суть. И совсем неважно, увидел я вас в сотый раз, или в первый – так интересно, как будет протекать ваша жизнь в дальнейшем. В любом случае, это будут настолько разные истории…
Только возвращайтесь на поле, играйте в футбол.